Ритм является универсальным языком коммуникации хотя бы потому, что всё живое периодично. Пульсирующее сердцебиение, ритмичное дыхание, движенье мышц, дрожанье глаз, всплески гормонов, колебания давления, сезонные циклы... Кроме того, можно сказать, что и в неодушевлённой природе любое отражение, повтор - уже начало ритма. Естественно, что и в фотоискусстве тот или иной ритм всегда присутствует.

Ритм - это нечто такое, что поддерживает активность, но не позволяет энергии рассеяться одномоментно. Ритм - это то, что позволяет на мгновение забыть и через забывание снять с себя изнуряющую заботу о том, чтобы поддерживать непрерывное движение. Согласно учению Дао и Дзен ритм позволяет нам «оседлать» поток и какое-то время плыть «по течению»:

«Дабы остаться целостным, давай себя «выжимать».
Дабы стать прямым, позволяй себя изгибать.
Дабы наполниться, опустоши себя.»

«Дао дэ цзин»

Целью здесь является не конечный пункт «путешествия», не какой-то статичный результат, но «состояние просветления», достигаемое в результате приложения усилий по вхождению в ритм и синхронизации с Единым Целым. Только в этом состоянии поступки отдельного человека начинают влиять на Всё в Едином.

Ритм в изображении - это периодически повторяющиеся контрастные изменения внутри композиционной структуры. Живая целостность композиции - это противоречивая целостность ритмически сопряжённых элементов композиции. Характер колебаний изобразительных элементов в фотокомпозиции может быть совершено разный: по форме, цвету, тону, удалённости (планам), характеру действия объектов, ритм внутренних циклов (цепей), ритм живых и неодушевлённых объектов, ритм между рациональным и эмоциональным. Вообще говоря, ритм - это наиболее простой способ взаимосвязи и взаимоперевода материи и энергии, пространства и времени, частицы и волны.

Процесс овладения ритмом заключается в том, что художник обнаруживает между вещами едва уловимое сходство, устанавливает взаимосвязи явлений и, компонуя это в своём творении, ожидает найти нечто новое. Таким образом он создаёт новую реальность художественными средствами, в которой повторы, отражения и ритмика усиливают доминанту интуитивного восприятия, подавляя рассудочное (левополушарное) объяснение изображённого сюжета. Таким образом, ритм задаёт единственно верное направление восприятия изображения. Следовательно, фотохудожник - тот, кто, овладев ритмом, и передавая его зрителю лишь изобразительными средствами фотографии, способен придать бытию виртуальное воплощение и смоделировать направление развития.

Ритм - это вдох и выдох автора во время съёмки, это вибрация его глаза в видоискателе. Фотохудожник прежде всего - это умелый и, может быть, грубый эмпирик, способный в нужный момент актуализировать глухой инстинкт ритма, быстро подстроив свои душевные вибрации в соответствии с ритмом наблюдаемой им картинки в видоискателе. Его задача - гармонизировать пустоту и заполненность, выпуклое и вогнутое, напряжённое и расслабленное, мужское и женское, инь и ян, - всё то, что по отдельности видит только он, но чередование и отражение, ритм движения и эротику перехода способны воспринять все. Ритм безжалостно жалит чувствительные точки, а воплощение ритма разносится от автора к зрителям гулким эхом щелчка фотоаппарата - своего рода очистительного крика души.

Язык ритмически перекликающихся визуальных образов наиболее действенен тогда, когда чувства, выражаемые с помощью фотографии, ускользают от пересказа обычным языком слов. «Язык ритма - это речь до слов, это речь помимо слов, когда изображение представляет собой иероглиф или праслово.» (К.Г. Юнг) Именно такое праслово обращено с помощью искусства к чувствам, а не к рассудку. В такой речи главенствует не содержание, а интонация, звук и музыка подземного потока впечатлений. Здесь поэзия слов заменяется поэзией пространства, ритмической пластикой, которая даёт возможность вникнуть в произведение до осмысления, овладеть «речью до языка», вникнуть в произведение с первых секунд просмотра. «В ритме сердцебиения - иероглиф любви и жизни. В ритме дыхания - иероглиф слова и речи. В ритме движения глаз - иероглиф зрительного восприятия и запечатления.» (А. Арто)

А если автор, механически фотографируя, вынужден при демонстрации своей работы словесно пояснять и текстуально дополнять её содержание, то это уже не фотоискусство, а фотодокумент, не творчество, а статичное протоколирование «для истории». Позитивистская фотография, где всё можно пересказать словами, - фотография антипоэтическая, фотография бакалейная.

Настоящее качество произведения невозможно осознать рассудком и пересказать, также как невозможно передать словами ощущение особого качества звука, ощущение силы и характера физической боли, ощущение глубины поглощающего страха. Мир искусства фотографии начинается там, где заканчивается прямое отождествление изображения с реальностью и пояснение с помощью слов поведения его персонажей, а главенствует пластичность элементов и ритм формы. Ибо перевести чувство на другой язык, попытаться передать его словами, речью - значит скрыть чувство. Динамично и в развитии выразить чувство аутентичным языком пластики - значит передать чувство.

Цель художника, ловца мгновения - найти парадоксы символов и метафор, отвечающих запечатлённому моменту, и заставить их пульсировать. Именно символы и метафоры, а не вербализуемое содержимое события, являются материалом искусства. Только вибрация символов и метафор даёт начало новому витку вечного циклического процесса творения.

Наличие специфического, присущего только данному изображению внутреннего ритма делает это произведение самодостаточным, так как придаёт запечатлённой картине собственную длительность. Целью его существования становится существование во внутреннем времени как процесс, существование само по себе. Такое произведение не нуждается в какой-либо утилитарности, практическом использовании. Оно ценно само по себе, то есть оно классично.

Классическое искусство составляет виртуальный и типический дубликат реальности, манипулируя которым, человек способен почувствовать жизнь актуальнее, ярче и острее, очищенной от шелухи всего наносного, лишённой покровов многих социальных условностей. Поэтому главенствуют в искусстве не отношения между персонажами, а ритмические отношения между элементами композиции. Изменяя ритм этих отношений, художник делает реальную жизнь более управляемой. Успех художника напрямую зависит от его умения ярко и интенсивно визуализировать и конкретизировать в ритме иероглифа свои идеи и образы.

Ритм произведения или, говоря более научным языком, ритмически упорядоченный пространственно - временной континуум, оформленный в виде произведения искусства, представляет собой визуальную и эмоциональную волну. Как только зритель замечает эту волну и входит в резонанс с ритмической структурой произведения, он начинает ощущать мгновенное настоящее, запускающее (в случае удачи произведения) механизм сопереживания и сочувствия. Этот самый доступный и не требующий перевода способ коммуникации между людьми в пространстве и во времени получил название резонанса форм.

Итак, с помощью ритма зритель индуцирован, «захвачен» в фотографию и «ведёт» себя (с помощью взгляда) по фотографии. Итоговая разрядка, конечное снятие напряжения (если, конечно, они достигли апогея в результате индукции) обеспечивается уже самим фактом искусственности смоделированных в фотографии отношений и конфликтов, а также совершенством запечатлённой в ней эмоции формы. В художественной фотографии совершенная пластическая композиция произведения просто самим фактом своего существования уничтожает отображённый конфликт содержания: реальность уже снята, значит она как бы не существует, так как она уже в прошлом; но в то же время её при желании можно заново увидеть и безопасно пережить, получив необходимую дозу эмоций.

Ритмически совершенная фотография действует на мозг подобно химическому реактиву. Она способна пробудить в зрителе реальные чувства, подлинные внутренние силы, перерождающие человека, оставаясь в то же время небольшим куском засвеченной фотобумаги. Временная координата действия такой фотографии, подобно отзвукам эха щелчка фотоаппарата, составлена из времени ритмического перемещения глаз зрителя по изобразительной плоскости фотографии. Метафизически действенной такую фотографию делает объективная неожиданность, ритмическим эхом откликающаяся во многих элементах композиции. Именно это эхо пролонгирует во времени процесс ощущения сострадания и сочувствия, приводящий к катарсису. Чем меньше на фотографии ритмически сопряжённых пятен - тем меньший отрезок времени зритель вовлечён в восприятие и сопереживание. А значит, такая фотография менее цельна и действенна.

Виртуозная смена полярности законсервированной реальности в динамической ритмической фотокомпозиции направляет патологические устремления и комплексы в безопасное русло, разрушая таким образом тупой и нескончаемый ритм причин и следствий, преступлений и наказаний.

Наличие и характер ритма даёт ключ к разгадке смысла композиции и замысла автора. Фотоизображение, не несущее в себе ритм, представляет собой просто механическое отображение фотографируемого предмета. Для понимания такой фотографии обязательно необходимо пояснение в виде текста. Но если ритм есть, то структура изображения или, иначе говоря, изображение изображения обеспечивает мгновенное, без осмысления «впадение» души человека в эмоцию самовыражения автора. Лишь попытки овладения творческим методом автора через идентификацию ритма как суперструктуры композиции могут дать возможность зрителю узнать и автора, и материал его творчества.

Однако, автор фотографии - только посредник в передаче ритма, инструмент и человек в одном лице с постепенным преобладанием первого над вторым. Ритм - хозяин композиции. Ритм внешнего мира так воздействует на автора, что тот создаёт видимую в фотографии внутреннюю ритмическую структуру. Удачное овеществление этой структуры в фотографии в свою очередь, способно вызывать эмоциональный отклик у зрителя. Именно выявление визуального ритма является наиболее адекватным и внутренне присущим способом передачи эмоции формы в фотографии. Именно ритм фотоизображения, создавая чувственное ощущение как бы вновь переживания, даёт смысл существованию художественной фотографии.

Ритм формирует единую связь элементов композиции, образующих в выдающемся произведении искусства единое целое. Ритм в произведении подобен нервной системе в организме человека, ибо делает возможным связь видимых образов осязаемого мира и образов чувственного мира невидимого, мира природных ритмов и циклов.

Ритмическая композиция призвана передать в фотографии то, что жизнь скрывает и не может выразить. «Шедевр - это грёза наяву, порождающая грозу наяву» (О. Пас) Изобразительный фрагмент, ритмически повторяя жизнь, способен выразить целое через часть. «Продукты искусства - это матрицы для воспроизводства людьми Человека внутри себя.» (М. Мамардашвили)

Угадывание ритма - великая загадка, разрешаемая в процессе творения спонтанно, мгновенно, интуитивно, по наитию, вне осознания и вне логического рассуждения.

Однако, оценить, успешна или неуспешна ритмическая структура произведения искусства, всё же можно по шутливому правилу Нильса Бора: «Великое произведение искусства - это такое произведение искусства, противоположность которого также является великим произведением искусства.»

Охват фотографии изобразительным ритмом позволяет прекратить ненужную тавтологию внутренней речи, словесного перевода снимка. Таким образом достигается столь важная в искусстве «остановка сознания», необходимая для того, чтобы просто, сочувствуя, сопережить настоящий момент, не оценивая его и не размышляя о нём. Только в процессе такой медитации человек становится хозяином собственной психической жизни, обретает собственное независимое «Я» для управления чувствами и мыслями. Хотя человеку очень сложно изменить или контролировать извне работу внутренних органов, но с помощью ритма можно ускорить, замедлить и подчинить чувства, дух и мысль. Медитация в ритме освобождает нас от излишних наслоений душевной драмы, что позволяет нам жить в настоящем, здесь и сейчас. Только переход от информативного знания к знанию трансформативному делает человека мудрым, способным сбросить путы жизненных страданий, подняться над собой и, увидев общую схему бытия, обрести равновесие в глобальном синтезе. В результате, выйдя за предел повседневной рутины и очистившись от ненужных желаний и страхов, человек начинает воспринимать мир таким, каков он есть, находясь в согласии с самим собой.

Гармония, ритм, контрапункт изображения воздействуют вне осмысления. Стилевая классификация, ремесленные ярлыки и оценка технического качества фотографии ничего не добавляют к эмоциональной сущности произведения, так как способность вызывать ощущение сопричастия и сочувствия находится в более высоких сферах.

Воспринимать произведение невозможно в статике и рассудочно. Высшая ступень восприятия - восприятие подвижное и ритмичное, как дыхание и сердцебиение. При этом ритмические элементы изображения - это сгустки энергии, плавно перетекающие друг в друга. Элементарные ячейки мыслеформ проявляют себя только через взаимное соотношение и сопряжённый ритм. Только ясно воспринимаемый ритм композиции свидетельствует о том, что фотография живёт во времени, а не является механическим слепком, статичным оттиском.

Конечно, и зритель должен быть достаточно подготовленным для того, чтобы в момент созерцания быть готовым к процессу созидания. Ведь художественное произведение подобно лодке, смысл и назначение которой невозможно понять, когда она стоит у берега, можно понять частично, увидев её в движении со стороны, почувствовать в гораздо большей степени, - самостоятельно работая вёслами и рулём.

Логическое познание с помощью фотографии для ответа на вопрос «что это?» гораздо менее важны, чем властная жажда и настоятельная потребность соучастия в творческом процессе посредством овладения ритмом, воплощающим в себе вечные проявления человеческой природы: добра и зла, любви, ненависти, наслаждения, страдания и страха. Спонтанное прозрение ритма связывает в единое полотно пространство и время, чувства и мысли, суждения и поступки, вчера и завтра, здесь и там, отвращение и наслаждение. Через приобщение к непрестанно возрождающейся временности в фотографии, излучающей время, нам даётся возможность переживания элементарного мистического опыта.

Творческий опыт ритмической композиции - это опыт самотворения и раскрытия самого себя. Именно тогда, между начальной и конечной точками человеческого существования, появляется возможность примирить жизнь и смерть и возвыситься над ними. «Искусство в человеке составляет опыт его «небытия», опыт его сущностной «инакости». Опыт самотворения и пересотворения человека в целостном миге бытия.» (А. Арто) «Способность ощущения ритма ответственна за качество самопорождающегося нового, осознание качества ответственно за судьбу» (И. Бродский)

Композиционная гармония, её рифмы и ритмы - не что иное как созвучия и отголоски всеобщей мировой гармонии. Фотография, обладающая внутренним ритмом, превращается из умело сделанной картинки на изолированном куске фотобумаги в свидетельство воплощённого в материале процесса вдохновения автора. Для зрителя - это место встречи искусства и человека. Застывшая музыка ритма служит резонатором душевных флюидов зрителя, порождающим его собственную музыку.

Противоположность ритма - хаос, субъективно воспринимаемый человеком сумбуром волн тоски и апатии, неструктурированной бессмысленностью, не оставляющей после себя никакого следа.

Таким образом, фотография только тогда являет собой искусство, когда она представляет уловленный (не остановленный!) миг, то есть малый отрезок времени, который властью заложенного в нём ритма может восприниматься и перевоплощаться многие годы в различных ситуациях, даже совершенно отличных от той ситуации, в которой эта фотография была создана. Фотографию тогда можно назвать произведением искусства, когда уловленный в ней миг представляет собой самодостаточный и завершённый, неподражаемый архетипический мир, недатируемую реальность, существующую не в прошлом и не в будущем, но в вечно настоящем. «Атака эстетического ритма позволяет нам целиком погрузиться в мгновение, в настоящее, забыв о прошлом и будущем» (Дж. Джойс) Вовлекая нас в игру ритма, художник учит нас искусству быть как протекающему во времени процессу. Высшее достижение, на которое он может надеяться, - слияние мгновения созерцания ритма на фотографии с мгновением раскрытия ритма в реальной жизни. Иными словами, он учит нас слышать музыку после того, когда она уже прозвучала, продлить мгновенья внезапного счастья после того, как они уже миновали, прожить жизнь после жизни, испытать движение в покое, ощутить гармонию в мире.

Лишь ритмические пульсации бесконечного мига делают фотографию Истоком и дают ей возможность воплощаться в различных человеческих обстоятельствах множество раз. Именно ритмическое восприятие обеспечивает фотографии принадлежность особому свободному космосу правды. Ловить мгновение - значит «помедлить», задержать переживание сладостного и блаженного мига восприятия истины.

В данной статье использованы искусствоведческие исследования Антонена Арто, Иосифа Бродского, Мераба Мамардашвили, Вэса Нискера, Октавио Паса и других авторов.

© 2001 Андрей Пашис