Дизайнер Чистяков рассматривал изящные ножки молодой фигурной девушки, покупавшей на другой стороне улицы цветы, когда громко чмокнув на капот его авто упала кака… Как будто посмеиваясь ворона сказала «Кар» и села на красные поручни ограждения метрах в десяти. Чистякову показалось, что она посмотрела на него как будто через объектив фотоаппарата и даже как-то нагло. Объектив сверкнул идеальной чистотой передней линзы и исчез. «Убрала фотоаппарат, сволочь», подумал Чистяков и снова перевел взгляд на каку. Кака упала так неудачно, что когда Чистяков смотрел на капот, она казалась овальной серой точкой аккурат на лбу отражения его лица. «Хари-хари… Тфу…Хм.» Чистяков потянулся к дереву и оторвал несколько сухих еще прошлогодних листьев. Кака не оттиралась, только размазывалась, будто не хотела уходить. «Вод беда», подумал Чистяков, когда почувствовал, что сзади кто-то стоит.

– Хи… Возьмите… – девушка кокетливо улыбаясь стояла рядом и протягивала чистенький маленький платок с кружевными краями. Та самая. С ногами и уже тюльпанами. Девушка она была симпатичная, но пара прыщиков, очень мелких, портили ее левый висок. Чистяков еще раз улыбнулся. Ворона снова достала фотоаппарат.

– Привет!, – улыбнулся Чистяков и перестал тереть каку листьями. – Здрасьте Вам, ддд-да ничего, не надо, спасибо!

– Хи – хихикнула особа с тюльпанами и аккуратно вытерла плечо дизайнера – Не будете же так ходить, праздник все-таки….

«Как я не заметил!», подумал Чистяков, разглядывая платок, на который перекочевала кака с куртки… Ему показалась, что у вороны что-то щелкнуло и длинно зажужжало. «Кончилась пленка», отметил про себя Чистяков…

– Ну вот, платок испачкала…

– Ничего, постираю. А мне б до рынка, подвезете, две остановки? А то на каблуках по льду под гору...

– Конечно-конечно! – обрадовался Чистяков и открыл дверцу.

Салон авто резал идеальной идеальностью, даже казалось мотор был на столько аккуратно вычищен и пел от того, точнее мурлыкал, как разомлевшая кошка…

– Кстати, с праздником, – сказал Чистяков – С восьмым мартом, поздравляю…

– А вас с прошедшим, – улыбнулась особа и хмыкнула своим маленьким аккуратным носиком. – Кажется, я немного простудилась.

Прыщики на левом виске опять резанули глаз дизайнера, но, вспомнив про ноги, Чистяков успокоился.

– А цветы кому? Маме?

– Маме.

– Везет ей, и дочка красавица, и заботливая… – Чистяков переключился на 3-ю передачу, намеренно, но как бы невзначай задев коленку девушки тыльной стороной ладони. Машина, важно упершись передними колесами в асфальт начала спуск под горку…

– Не знаю, везет ли… Расстраиваю ее часто. Сегодня вот ночью дома не ночевала. Может простит. Она моего не любит, говорит – нехорошо с женатым… А я не могу без него… – особа вздохнула и стала перебирать бутоны и снимать с них резинки.

«Оп-с». Мысли спутались. Чистяков не знал то ли расстраиваться, то ли что… Два прыщика снова мелькнули перед глазами… «Это пройдет… А может… Или!.. Или нет… Вот если я сейчас скажу… Если…»

– Сколько с меня? – спросила девушка, доставая маленький кошелек. Рынок был уже за следующим перекрестком. Чистяков растерялся и проскочил на желтый.

– Да нет, что Вы, хватит с Вас платка, – сказал Чистяков и вспомнил про каку на плече и каку на капоте. Стало как-то холодно и неуютно.

Машина остановилась. Девушка резким, как молния движением, поцеловала Чистякова в щеку и, не прощаясь, выскочила из машины. Пробежав несколько шагов на модных высоких каблучках, она перешла на шаг. Потом еще медленнее... С неба приземлилась ворона и с важным видом пошла рядом с девушкой. Чистякову показалось, что это та самая, даже показалось, что у нее ремешок на шее, фотоаппаратный…

В чувства привел пронзительный гудок маршрутки и ругань ее водителя. Чистяков врубил первую передачу, придавил педаль газа и бросил сцепление. Машина взвизгнула, будто не шинами, а сама и помчалась прочь. «Надо помыть капот», подумал Чистяков.

Наступал вечер…