Статья принимает участие в Конкурсе статей о фотографии.
Спонсор Конкурса: интернет-магазин www.combook.ru

На протяжении всего периода существования человечества существует и искусство: многим непонятное, других оставляющие равнодушными, и все же продолжающее существовать, а значит быть кому-то нужным. Среди его почитателей люди всех возрастов и убеждений – их взгляды на искусство разнообразны, что вызывает немалое количество споров, тем самым делая его задачи менее очевидными, а сам смысл его существования более туманным.

Тонны книг были и еще будут написаны с целью помочь любителю разобраться в содержании искусства, установить объективные правила с помощью которых можно было бы его оценить, а главное отличить настоящее произведение искусства от подделки или предмета ремесленичества. Однако, в основе этих поисков лежит не только любопытство или желание помочь ближнему, но и экономический фактор. Как и любой другой объект, произведение искусства предполагает физическое наличие предмета, а значит обладает потенциалом продажи-приобретения. Цена – есть условно-договорная ценность предмета, т.е. для того чтобы определить цену нужно сначала установить ценность. Сама же ценность немыслима без понимания назначения объекта.

Если сравнить произведение искусства с автомобилем, то можно наблюдать насколько четче факторы влияющие на цену автомобиля. Стоимость автомобиля напрямую зависит от его размера, объема его двигателя, материалов из которых изготовлены его детали и т.д. В искусстве таких объективных оценок почти нет. Размер, вложенные в работу средства, затраченное время и даже существование в единственном экземпляре которое до появления фотографии в середине девятнадцатого века принято было считать вполне объективно влияющим фактором – на самом деле при оценке стоимости произведения искусства не имеют практически никакого значения. Небольшое полотно Ван Гога стоит дороже монументального Лусьяна Фрёда, а пейзажная фотография Эдварда Стэйчена дороже многих живописных произведений. Отсюда можно сделать вывод, что искусство не имеет условно-объективных связей между объектом и его ценой, а скорее всего находится в непосредственной зависимости от количества желающих им владеть, т.е. от конкуренции. Чем больше таких желающих, тем больше ценность-стоимость. Однако, чем объяснить желание людей обладать произведением искусства и какого его назначение? В случае с автомобилем ответ достаточно прост – автомобиль дает возможность быстрого перемещения на большие расстояния и этим уникален, соответственно в этом и заключается его назначение. Назначение искусства гораздо менее очевидно.

Наиболее часто можно встретить убеждение, что назначение искусства в том, чтобы быть красивым – именно это является основой его существования. Но в сущности красота – дело привычки, дань моде и духу времени. То что вчера еще считалось красивым, сегодня может считается грубым, а часто даже смешным, в чем легко убедиться просмотрев старые модные журналы, обращая внимание не только на фасоны моделей одежды, но и на прически и макияж. В живописи дамы с выбритыми бровями на голландских портретах XV века теперь уже кажутся нелепыми и не вызывают у современного человека ощущение красоты, а сами картины, несмотря на это, остаются произведениями искусства и признаны культурным достоянием человечества. Значит красота не может является смыслом существования произведения искусства.

Также встречается расхожее мнение о назидательно-воспитательном назначении искусства, призванного развивать и прививать человеку порядочность, благоразумие и другие положительные качества. Но и этим оно не ограничивается, а в ряде случаев оппозиционно повествует о преступлениях, бесчестье и даже глупости человеческого существа. В литературе примерами могут служить романы Достоевского, Набокова, Лотреамона ; в живописи это картины Питера Брейгеля старшего, Фрэнсиса Бэйкона и т.д. И далеко не во всех случаях можно вообразить, что назидание идет от обратного, как, например, у Достоевского, где посредством описания мерзости в мораль возводятся добродетель и человеколюбие. У Лотреамона человек подобен животному, и в этом нет ни морали, ни желания что-либо изменить, лишь констатация явления в котором убежден автор. И это не мешает его роману «Песни Мольдорора» на протяжении более сотни лет оставаться признанным произведением литературы. Из чего можно сделать вывод, что искусство ни морально, ни аморально и не имеет четко выраженной воспитательной роли.

Тогда, возможно, основной задачей искусства является его отражательная способность, а точнее так называемая способность становиться «зеркалом общества». Это качество, несомненно, является очень важной его составляющей, именно оно позволяет обществу трезво взглянуть на себя со стороны, указывает ему на его недостатки, а значит дает возможность провести работу над ошибками, необходимую операцию работы над собой через которую общество самосовершенствуется и развивается. Сложно судить насколько это объясняет факт бережного хранения произведений искусства и не проходящего к ним интереса со стороны любителей, ведь, если социальное преобразование состоялось, то произведение искусства должно терять свою актуальность, а следовательно и интерес обшества к нему, быть уничтожено и заменено новым, с более актуальным посылом. Можно предположить, что в некоторых случаях общество несмотря на призыв не производит над собой нужной работы: повторяет одну и ту же ошибку – и осознавая это хранит напоминание о существующей в нем несправедливости, которую не может пока преодолеть. Или как в случае с историей сохраняет воспоминания о своей деятельности чтобы не повторять предыдущих ошибок. Тогда есть смысл сохранять произведение как можно дольше, естественно, из учета его физического потенциала. Эта функция искусства представляется мне гораздо более важной, чем его эстетическая или моральная составляющая, но и ее сложно назвать назначением, ведь есть и такие произведения которые никак не соприкасаются с жизнью общественного организма, а целиком направлены на абстрактные понятия или внутреннее состояние человека – и они тоже признаются произведениями искусства и бережно хранятся человеком. Это говорит о том, что социальный аспект в искусстве не является его основой, а лишь одной из функций.

В качестве примера к абстрактным произведениям можно отнести супрематизм Малевича, который есть придуманная им система ценностей и отношений, основанная на изучении цвета и формы. В некотором роде такое искусство можно назвать искусством от науки, а произведение – искусством-изобретением основанном на анализе. В таком искусстве основное усилие направленно на выяснении связей между отдельными частями мира. Их осознание ведет к утверждению существования некой системы, которая бы объяснила все причины, следствия и законы существования нашего мира.

Однако, в других случаях искусство вовсе не опирается на знания и не носит в себе социального протеста или призыва. Такие произведения базируются на том, что называют чувством. Обычно применительно к ним говорят, что чтобы понять такое произведение, его надо прочувствовать. И все же даже чувство заключает в себе материал, который при желании можно попытаться разобрать. Чувство может нести в себе воспоминание, особенно это касается ярких переживаний их детства. Не всё глубоко трогает человека, но то, что происходит с ним в первый раз, запоминается ему обычно больше, чем то с чем он уже сталкивался. Поэтому так много впечатлений выносит человек из детства и молодости: запахи, цвета, звуки природы и города – часто остаются за детством. Воспоминания из юности обычно полны пылкими любовными переживаниями, поэтому говорят, что впечатление от первой любви неповторимо. Эти впечатления и остаются в человеке на уровне рефлекса, и когда он видит на картине домик в деревне на фоне серого неба после дождя, детское впечатление рефлекторно встает перед его глазами, и воспоминания возвращаются к нему с небывалой силой. В этот момент его состояние напоминает то, которое он когда-то пережил, прочувствовал, и если при этом событии он испытал наслаждение, то он испытывает его повторно. Логично, что если показать эту же картину человеку, который родился и вырос в новостройках как например я, и никогда не был в деревне, то, наверняка, эффекта не будет никакого. Не может быть и спора между этими двумя зрителями относительно произведения, второй может только поверить первому, что это произведение искусства, потому что его можно прочувствовать. В некоторых случаях эффект в первый раз увиденного может быть создан самим произведением. Оно поражает человека как запах леса после дождя поражает ребенка, и впоследствии становится в один ряд с воспоминаниями из детства и юности. Такое произведение тоже можно назвать основанным на чувстве, но так как нет элемента ностальгии повторения, то скорее это чувство удивления (шока), которое свойственно накапливанию жизненного опыта. В таких случаях говорят, что искусство должно шокировать.

Тем не менее, ни одно из этих свойств не является преобладающим для искусства в целом, а значит не может быть объявлено его назначением, хотя всякое может носить ярко выраженный характер в отдельно взятом произведении и являться назначением этого произведения исходя из впечатления опять-таки отдельного взятого зрителя. Совместимость зрителя с каким-либо из этих или других свойств зависит как от индивидуальных черт характера, так и от внутреннего потенциала, периода жизни и многих других факторов.

Однако, как при решении математической задачи можно предположить, что для того чтобы найти назначение искусства нужно выявить что-то, что объединяло бы эти свойства, но при этом само им не становилось. Во всех случаях произведение передает определенное сообщение, сообщая зрителю чувство или мысль. Чувство может быть: эстетическим, ностальгическим и т.д.; мысль может носить: познавательный характер, новаторский, революционный... При этом сообщение не является одним из свойств, так как может быть применено к любому произведению. Именно в нем я вижу назначение искусства. Как и в случае с автомобилем, искусство обладает возможностью передачи послания в пространстве (человек применительно к автомобилю). Но в отличие от автомобиля это перемещение может происходить не только в пространстве, но и во времени! Можно долго говорить о достоинствах перемещения во времени, мечте писателей-фантастов, которая наполовину (так как путешествие возможно только из прошлого в будущее, и перемещается не сам человек, а его «сознание») осуществилась задолго до их романов. Есть еще один очень важный аспект – это охват аудитории, в котором возможности искусства практически безграничны.

Итак, если принять передачу сообщения за назначение искусства, то становится очевидной невозможность спора по поводу того какое произведение лучше: содержащее элемент научного открытия или социального протеста, чувство или концепцию и т.д. А значит нет противоречий и в самом искусстве, в том числе между его стилями и направлениями.

2010 © Дау Замятина

Что ещё можно сделать:
Обсудить статью на Форуме >>>
Написать письмо автору >>>