В процессе творчества фотоизображение являет себя в нескольких ипостасях, каждой из которых соответствует своя ступень интерпретации и оценки:

1. Предкадр или докадр - фрагмент, часть реальности, наблюдаемая фотографирующим невооружённым глазом. Это компонент внешней окружающей действительности или внутренней духовной жизни автора. Это замысел, вариативная совокупность видов, способная образовать в дальнейшем иконическую или знаковую систему. Предкадр должен иметь формообразующие узловые точки, провоцирующие фотографа на съёмку и создание произведения искусства.

Здесь возможна первая ступень интерпретации на основе оценки вида, сюжета или объекта съёмки, перед которым автор остановил свой выбор. Большинство зрителей ограничиваются этой стадией интерпретации; рассматривают фотографию не как продукт творческих усилий автора, не как предмет искусства, но интерпретируют и оценивают лишь ситуацию, наблюдаемую в предкадре и механически запечатлённую фотоаппаратом.

2. Связанный кадр - выделяемая авторским зрением ограниченная часть пространства. Кадр, отсекаемый видоискателем, представляет собой первый и главный шаг по пути создания нового визуального единства. В нём перераспределяются соотношения между предметами и они получают свои новые значения внутри фотографической композиции, в организованной тесноте внутрикадрового пространства. Новые соотношения порождают новые смыслы видимого. Здесь часть реальности перестаёт быть частью окружения фотографирующего, обретает новое композиционное единство и целостность. Фотограф может производить поиск смыслообразующего решения в связанном кадре как на стадии съёмки (первичный выбор), так и при вторичном выборе, на стадии просмотра полученных вариантов съёмки одного и того же сюжета.

3. Негативный кадр - изображение, полученное заранее задуманным способом определённой аппаратурой на материале, имеющем известные фотохимические свойства и обрабатываемом автором в нужном режиме по сознательно выбранным рецептам фоторастворов. Таким образом фотохудожник с помощью адекватно применяемых технических средств активно воздействует на характер изображения.

На негативном кадре впервые проявляется закреплённая в материале очевидная обратная связь замысла и творческого решения. В зависимости от интерпретации полученных результатов автор на этой стадии может прервать концептуальное развитие фотоизображения, отложить, «законсервировать» его до лучших времён или целеустремлённо продолжать процесс. При прерывании процесса его развитие продолжается в скрытом, интериоризованном режиме.

4. На стадии проекционного кадра автор получает новые каналы оценки и интерпретации изображения на основе творческих манипуляций, состоящих из:
- вариативных возможностей увеличения;
- вторичного кадрирования;
- пространственно - метрических деформаций;
- контекстуальных впечатываний.

Особенность этой стадии заключается в том, что появляется возможность символических операций с потоком условного, а не естественного света, то есть активного рукотворного вмешательства в световую композицию.

5. На стадии позитивного кадра появляется ещё одна возможность оценить воочию результат в материале в виде отпечатка на том или ином типе фотобумаги, при том или ином способе обработки. Здесь автор ставит себя в положение первого зрителя и посредством различного рода рефлексий пытается оценить результаты печати и выбрать из ряда изготовленных отпечатков наиболее целесообразный с авторским креативным настроением в данный период его деятельности.

6. Кадр - авторский отпечаток. На этой стадии интерпретируется высушенный, отретушированный и первично оформленный снимок. В зависимости от авторской оценки и оценки ближайшего круга зрителей отпечаток может быть:
- убран «с глаз долой» на некоторое время с тем, чтобы автор смог пережить этап, нашедший выражение в снимке. После чего автор может вернуться к его оценке с наименьшими сиюсекундными эмоциональными переживаниями.
- долгое время быть доступным просмотру только самим автором или узкому кругу лиц, с которым он непосредственно общается.
- сразу подвергнуться оценкам широкой аудитории, критиков, фотографов, редакторов, администраторов и многих других более или менее искушённых, более или менее подготовленных зрителей (стадия публичной интерпретации).

7. Кадр в контексте выставки или журнала отличается от авторского кадра структурной (пространственной и временной) зафиксированностью, которую придаёт ему художник - оформитель или другой специалист - репрезентатор.

Следует отметить, что каждая из семи ступеней интерпретации фотоизображения зависит от предшествующей. Так например, выбор той или иной плёнки и оптики влияет на выбор предкадра, а например, формат отпечатанной фотографии определяет дизайн экспозиции.

Существует как минимум пять армий интерпретаторов, рассматривающих произведение в рамках той или иной концепции, модели, аллегории, отдающих предпочтение тому или иному языку интерпретации:

1. Произведение фотоискусства рассматривается как социальная аллегория, в которой нашёл отражение политико - экономический конфликт между личностью и обществом. В процессе такой интерпретации проводится анализ фрустраций и раздвоения отчуждённой личности в тоталитарном государстве. Движущей силой искусства в рамках социально - экономической модели берутся противоречия, неизбежно возникающие при функционировании индивидуума внутри общества на трёх уровнях: общественном (в системе достаточно многочисленной социальной формации), личном (в кругу семьи или ближайшего окружения) и интимном (наедине с самим собой). Искусство в рамках социально - экономической модели призвано снять эти противоречия.

2. В процессе психоаналитической интерпретации произведения оно рассматривается как продукт сублимации внутренних психологических комплексов, образующихся в результате развития внутриличностных конфликтов. Интерпретатор рассматривая произведение как аллегорию душевной болезни проводит анализ эдипова комплекса, страха кастрации, чувства собственного бессилия, синдрома порабощённости снами. Внешнюю сторону произведения психоаналитик берёт в скобки как банальное содержание, которое тщательно зондируется с целью поиска едва заметных невротических симптомов, спонтанных артефактов фотографического изображения.

3. При рассмотрении произведения как религиозной аллегории интерпретируются нашедшие в нём отражение страхи перед высшим судом за грехи и смертные преступления, индульгирования с целью доступа в рай, а также аллюзии библейских сюжетов и религиозно - мистических знаний.

4. Интерпретатор, говорящий на языке перекрывающихся значений и понятий, находит в произведении «скрытый смысл», зашифрованное и, возможно, неосознаваемое автором послание, информацию «между строк». На этом основано, в частности, юмористическое восприятие фотографий.

5. Рассматривая произведение на языке художественной формы, структуры и символов, интерпретатор настраивает зрителя на восприятие фотографии как более или менее гармоничного монтажа геометрических абстракций. Такая интерпретация произведений фотоискусства настолько объективна, насколько используемый язык формы универсален по отношению к другим видам искусства, например, к наименее интерпретируемому виду искусства - музыке.

Интерпретация произведений искусства, в том числе и фотографии, приводит к тому, что мы не просто наслаждаемся (эротика искусства), но пытаемся найти достоверное истолкование художественного произведения, осмысливая его в общественном, философском, религиозном, психологическом аспектах (герменевтика искусства). В результате этого проявляются негативные последствия интерпретации:
- Автору приписывают то, чего у него в мыслях не было, что в дальнейшем оказывает воздействие на свободу и непосредственность его творческого самовыражения.
- Автор с изумлением узнаёт от критиков, как он воплотил идеи, о которых он не хотел иметь ни малейшего представления.
- Суть произведения переводится с интуитивного языка художественной формы на жаргон идеологии в результате чего восприятие вульгарно идеологизируется, грубо искажая авторский замысел.
- Конкурирующие школы интерпретаторов, создавая свои кодексы интерпретации, враждуют между собой вместо того, чтобы получать удовольствие от искусства.
- Обывательское стремление интерпретировать искусство посредством совершения акта переформулировки удобным языком свидетельствует о неспособности воспринимать его целостно, во всей широте колдовских чар. Интерпретатор, далёкий от непосредственной творческой деятельности в искусстве, беспардонно выхватывает из произведения определённые элементы и даёт им вербальные соответствия, как правило, вне эстетических категорий этого искусства. Таким образом из произведения искусства продуцируется дубликат, создавая иллюзию укрощения непонятного и беспокоящего нечто. Интерпретация делает искусство ручным, уютным для потребителя. Так удобней, - объяснить всё сознательно. Но при этом теряется важное качество искусства - приобщать человека к некоему опыту, который выше его собственного.
- В результате интерпретации форма произведения изолируется от содержания, причём, зачастую, форма признаётся вторичной, а содержание первичным. В итоге форма начинает нуждаться в защите, поскольку насильственное разбиение искусства на элементы содержания превращает произведение искусства в предмет для использования. По словам Сюзан Сонтаг, «пошлость пользы и обывательство интерпретации убивает изначальный магический опыт искусства.»
- Зритель относится к искусству слишком серьёзно вместо того, чтобы просто наслаждаться «ветреной музой».
- Интерпретируемое искусство превращается из искусства для искусства, из искусства для художника, из искусства для зрителя в искусство для искусствоведов.
- Научная интерпретация, проводя «раскопки» и «инвентаризацию» в искусстве, властностью мысли вытесняя живую полноту чувства, разрушает веру в искусство как в миф, неосознанное покаяние. В процессе этого искусство теряет универсальные терапевтические свойства, устраняющие комплекс греха за патологические устремления. По словам Сьюзан Сонтаг: «В культуре, подорванной разладом мысли и чувства, где интеллект гипертрофирован за счёт энергии и чувственной полноты - интерпретация - это месть интеллекта всеобъемлющему миру. Агрессивность мысли теснит всякое живое явление искусства, чтобы вместо формы представить формулу. Истолковывать - значит обеднять, иссушать мир, притуплять наши чувства ради того, чтобы учредить призрачный мир «смыслов», значит превратить Мир в этот мир.»

Адекватное восприятие произведения искусства в какой-то степени возможно только при сотворчестве, когда зритель последовательно воспроизводит большинство шагов, совершённых автором во время создания этого произведения. Поскольку процесс равноправного сотворчества в искусстве - явление немассовое, а процесс создания художественной фотографии повторить во времени практически невозможно, возникает необходимость поиска соответствий между языком высказываний автора и языком восприятия зрителя в готовом произведении, то есть поиска корректных способов интерпретации.

Для корректной интерпретации необходимо выполнение главного условия: язык ощущения формы и язык восприятия содержания не должны противоречить друг другу и должны быть взаимопереводимы. Ибо единственный способ доказать правильность мысли - осуществить её, а единственный способ понять изображение - создать, вдохновившись им, другое изображение. Лучшая критика та, где мысли о содержании и мысли о форме сплавлены, отточен словарь форм, а опыт творения перемежается с опытом интерпретации творчества. Только тогда критика может рассказать нам о том, что делает произведение таким, какое оно есть, а не объяснять, что оно значит. Поэтому, по словам Оскара Уальда, «настоящие поэты толкования так же редки, как истинные художники.»

Избегнуть неадекватных и некорректных интерпретаций можно путём создания прозрачных и цельных произведений, которые настолько захватывают прямотой обращения и совершенством формы, что могут быть только тем, что есть. Насколько художники не проявляют интереса к развитию формы и созданию словаря форм, настолько они безоружны перед атакой интерпретаторов. Ясность формы полностью избавляет от интерпретаторского зуда.

Кроме того, никакая интерпретация вообще невозможна в тех произведениях, где нечего истолковывать. Такая фотография может представлять абстрактное изображение, декоративную картинку, нехудожественное изображение (например, рентгеновский снимок или снимок удостоверяющий личность), также она может быть пародией или подражанием созданной ранее фотографии. Иначе говоря, фотография, являя собой содержание «такое, какое оно есть», содержание абсолютно адекватное очевидному, становится неинтерпретируемой, и следовательно, неинтересной.

Интересная художественная фотография как гармоничное сочетание символов представляет собой свёрнутый веер. Развернуть веер - задача зрителя. Только при таком способе интерпретации и оценки искусство становится тем, что связывает человечество в одну грибницу.

В данной статье использованы материалы публикаций Сергея Дауговиша и Сьюзан Сонтаг.

© 2000 Андрей Пашис