ТВОРЧЕСКАЯ ФОТОГРАФИЯ, КАК ПЕРВЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ТЕХНИЧЕСКИХ ВИДОВ ИСКУССТВ
ЕЁ СПЕЦИФИКА И ПОСЛЕДСТВИЯ НЕПРИЯТИЯ ЭТОЙ СПЕЦИФИКИ

Михаил ГАРУС

Эта публикация посвящена рассмотрению фотографической специфики, непонимание которой отчасти и ведет к тому, что даже через почти 2 столетия своего существования фотоискусство остается "золушкой" среди остальных. Даже кинематограф, возникнув позднее и используя весьма близкую технологическую базу, уже давно с точки зрения коммерческой сделался лидером. В нашей стране с фотоискусством происходят такие же процессы и присущи такие же проблемы, как и в любой другой. В самых развитых странах также не найдется автора, достойно существующего исключительно на средства от создания единственно творческих фоторабот. Здешняя экономическая ситуация дополнительно придала этим проблемам гипертрофированные формы, и занятие фотоискусством начинает порой представляться совершенно бесперспективным делом.

Действительно, когда-то на рубеже 19 и 20 столетий фотоискусству реально требовалось отстаивать свое право на существование. Человечество было не готово к принятию факта, что в творческом процессе могут участвовать более сложные устройства, чем простое перо, карандаш либо кисть. Что касается нынешнего времени, то сильное кровопролитие в творческих дискуссиях на подобную тему уже давно позади и официальное признание фотографии быть равным среди других вроде-бы давно состоялось. Вместе с тем, я хотел бы высказать сомнение, что при наличии такого официального признания можно также уверенно говорить о подобном же признании в умах всех интересующихся искусством, не говоря уже об обычном обывателе. В последнем случае распространено мнение, что фототворчество есть не более, чем умелое обращение с фотокамерой, которому, подобно управлению автомобилем и другой бытовой техникой можно достаточно быстро и легко обучиться. Этому посодействовали также развитие системы розничных сервисных фотолабораторий, функционирующих под лозунгами, подобных известному от Кодак: "Вы нажимаете на кнопку. Мы делаем все остальное!". Разумеется, нет ничего разумного в любой попытке уменьшать значение технического прогресса в процессе всеобщего развития общества. Но важно при том признание факта, что в представлениях потенциального потребителя творческой продукции часто происходит подмена понятия "сделано при помощи машины" понятием "сделано машиной". Практически не приходится сталкиваться с фактами, когда посетители фотомагазинов в случае неудачных результатов на своих фотоснимках были готовы признать собственные неумение и некомпетентность при фотосъемке. Обычно при этом обвиняется печатающее оборудование или работники, его обслуживающие. Еще два любопытных факта: жители России ежегодно тратят в среднем на семейные фотографии сумму равноценную стоимости бутылки водки, а опрос покупателей фототоваров в свое время показал, что 80% из них считают ненужным изготовление фотографий формата больше открыточного. Эти сведения, разумеется, не имеют прямого отношения к области искусства. Однако, если среди наших людей нет культуры и традиции сохранения даже собственных изображений в рамах на стене, то откуда может возникнуть серьезный интерес к выставочным фотоработам других авторов.

Невостребованность произведений фотоискусства опасна тем, что часто вызывает у автора желание отказаться от фотографической специфики и воспользоваться иным, несколько модифицированным инструментарием, характерным скорее для совсем других областей визуального творчества. В этом видится наивная возможность приблизить собственный результат к тому, что уже давно признано обществом. Процесс создания фотоизображения действительно принципиально отличается от творчества в любой иной сфере. Только здесь вся площадь картины создается одновременно. Пускай для экспонирования пленки требуются всего лишь доли секунды и непродолжительные минуты для фотохимических процедур, самое необычное в том, что центр и любой из краев картины создаются в принципиально одинаковый период времени. Живописец начинает с определенного участка будущего полотна и только затем в соответствии с присущими ему индивидуальными принципами работы заполняет его целиком. То же происходит с созданием скульптур, литературных и музыкальных произведений. Коль скоро в фотопроцессе все столь необычно, то совершенно очевидно напрашивается решение наибольшим образом и ценить специфичные для этого жанра произведения, именно такие, где просто было в нужное время и в нужном месте произведено фотографирование, а затем достаточно обычным с технологической тоски зрения проделаны все требуемые химические операции. И только на первый взгляд, такой подход ведет к созданию фотопримитива. Выбор либо организация фотографируемой сцены уже сами по себе дают практически неограниченные возможности для творчества. И, как следует из многолетнего опыта многих авторов, ухищрениями в фотолаборатории или же за монитором компьютера редко удается успешно компенсировать незначительную ценность неудачно сфотографированного ранее. Вместе с тем, подобная практика неизбежно ведет к постепенной утрате уникального фотографического видения, его замены подобием инженерной расчетливости.

В реальности приходится достаточно часто сталкиваться с возникновением произведений, выполненных полностью либо частично с помощью фототехники, но имеющих визуальные свойства, скорее присущие сфере изобразительного искусства или же дизайна. Здесь имеются в виду вовсе не давние техники, наподобие бромойля, когда бромосеребряное фотоизображение заменяется живописным маслом. В первую очередь, это комбинирование фрагментов, предварительно полученных в результате двух и более фотосессий. Не принципиально, использовались ли для этих целей компьютерные новшества, либо все оставалось в пределах прежней фотографической техники, когда было достаточно было нескольких экспозиций на один кадр пленки, либо механическое совмещение двух различных ранее полученных кадров. Немало примеров заведомого нарушения общей тональной или цветовой картины в целом или только отдельных фрагментов (вплоть до раскрашивания фотоснимков кистью, что представляет собой примитивный вариант живописи по бромосеребряной бумаге). Печально, что в результате уникальная фотографическая возможность одновременно сформировать всю плоскость изображения из мощного союзника (при условии, что эта уникальность ценится) превращается в серьезное препятствие. Некоторые предельные примеры такого рукоприкладства известны с еще достаточно давних времен. Это солнечные диски на выставочных работах, созданные с помощью металлической монеты; линии ветвей, для получения которых потребовалось удалить с помощью кисти и отбеливателя всякое изображение с 99% площади фотоснимка. Рисование тушью таких же линий на чистом белом листе бумаги потребовало бы много меньших усилий и большего простора для фантазии. Фотохудожник становился жалким подобием рисовальщика, а могущественная по своим возможностям фототехника вместо союзника уже скорее становилась чем-то сильно ограничивающим. А главное, что конечный такой результат редко дотягивает своим творческим уровнем и качеством до возможностей хорошего живописного или рисованного изображения.

Разумеется, использование таких принципов и подходов в данный момент уже является обычным явлением, которое невозможно и не нужно пытаться исключить. Когда делается журнальная обложка или товарная упаковка, не имеет значения насколко специфичны были методы изготовления фотоснимка, примененного для их оформления. Здесь существенен единственный рыночный критерий продаваемости продукции, а для этого, как известно, все средства хороши. Зато очень важно, чтобы афиши, приглашающие посетить выстывки творческой фотографии не вели в залы, заполненые фотоколлажами, достижениями в раскрашивании, либо всевозможными компьютерными трансформациями. Подобным экспозициям желательно подбирать любое прочее, но уже не "фотографическое" название. Любые галереи и издания имеют право на существование, но ценность и значимость тех из них, кто рискнет воздержаться от демонстрации под видом фототворчества псевдофотографий, со временем должна только возрасти.

Представители арт-бизнеса могут оказать огромную услугу фотоискусству, отказавшись от подобной практики демонстрации под именем фотоискусства совсем других явлений, на самом деле имеющих к нему не слишком близкое отношение. Печален факт открытия в нашей (Минск, Белоруссия) академии искусств специальности "Фотодизайн". Одновременно художественный факультет выступал с предложением об организации обучения по специальности "Фотоискусство", но эта инициатива проиграла аналогичной от дизайна. Возможно, выпускники приобретут больше практических навыков и им будет проще решать вопросы заработка, но национальная культура скорее всего останется в проигрыше.

Много сомнений в отношении будущего для творчества возникает в нынешнюю эпоху победоносного распространения цифровой фототехники. Первое время восхищали возможности, предоставляемые этими методами. Это безупречная сохраняемость изображений, в то время, как в традиционном варианте она ограничена небольшим с точки зрения человеческой истории промежутком в 100-300 лет. Это возможность получения неограниченного количества полностью идентичных копий, новые способы представления и всемирного распространения изображений. Восторг начал сменяться унынием после осознания того факта, что дигитальное изображение принципиально не является сохраненным изображением, а лишь, по-прежнему, достаточно несовершенной подменой его некоторым математическим описанием.

Квантовая теория торжествует уже практически целое столетие. Но следует ли ее считать абсолютно истинной? Или же это просто попытка вогнать бытие в прокрустово ложе современных представлений о нем? На мой взгляд, в мире торжествует принцип непрерывности. И если исходить из единства мироздания, то очевидная непрерывность макромира имеет следствием такую же непрерывность во всех мелочах. Все остальное - не более чем плод воображения научного интеллекта.

Если некоторая область изображения имеет некоторую яркость в 3 с половиной, то как это описать всего двумя битами? Можно бесконечно увеличивать разрядность дигитализации, но все равно будут оставаться некоторые яркости, пускай имеющие значение с многими знаками после запятой, которые при этом не будет удаваться включить в цифровое описание. Та же ситуация с подробностями изображения, имеющие размера менее одного пиксела. Они исчезнут бесследно, и это далеко не всегда это можно списать на полезную с творческой точки зрения фильтрацию неких несущественных подробностей.

Аналоговые методы регистрации избавлены от этой проблемы. Тональности фотокартины искажаются, особенно с увеличением числа копий, звуки могут оказаться на пределе различимости, но все элементы по-прежнему сохраняют следы своего присутствия, пускай и в измененном виде. Здесь мы имеем подлинное изображение (видео или звукозапись). В случае дигитатизации оригинальной сцены получается только лишь, более или менее подробное, но всегда приближенное описание. Причем, степень приближения определяется даже не уровнем развития техники и технологии, а только примененным в данном случае программно-математическим алгоритмом работы, который, строго говоря всегда есть проявление рационалистической стороны человеческой сущности, но ничуть не некой данности свыше.

Несколько раз я возвращался к размышлению над одним соображением, которое вело к слишком мрачному результату. Суть его в следующем. Любое плоское изображение принципиально можно (в крайнем пределе разумеется) вместить в небольшую рамку, например 100х100 пикселов, чтобы оно по-прежнему оставалось однозначно узнаваемым. Разумеется, что при таком упрощении всегда исчезают детали, составляющие порой саму ценность изображения и именно их рассматривание нередко доставляет удовольствие зрителю. Пока речь идет только лишь об узнаваемости, которая дает возможность, например, однозначно определять авторство. Если ограничиваться таким же предельным минимумом, то для описания каждого пиксела требуется всего лишь 256 цветов/градаций серого. Итого имеем предел 100х100 в 256 степени всех возможных уникальных изображений. Число огромное, но вполне даже конечное. Оно может быть даже существенно сокращено соображениями, что незначительные изменения цвета пиксела не приведут к явному изменению вида картинки в целом, но сильно уменьшат количество явно РАЗЛИЧНЫХ изображений. Безусловно, пикселов должны быть миллионы, а глубина цвета составлять 48 бит. Число различных изображений станет описываться безумным количеством нулей, но принцип конечности изобразительного творчества ВСЕ РАВНО продолжает торжествовать.

Можно отвергнуть сами подобные рассуждения мыслями о том, что ценность творческой жизни заключается не в многочисленности всякого сотворенного, а в том, что нечто вообще было создано, осмысленно и содеяно. Но неужели наше существование в реальном мире имеет столь явные ограничения не только в области физических взаимодействий, но также и сфере мыслительной и творческой деятельности?

Не так давно удалось выбраться из всех затруднений благодаря признанию неприемлемости самой попытки подмены изображения его матричным описанием. Но предвидение того, что уже в самые ближайшие годы традиционные фототехнологии уже навсегда могут исчезнуть из нашей жизни как-то не внушает достаточного оптимизма. Сейчас считается достаточным присутствие в цифровой фотокамере матрицы из 6 млн. точек. Но не получится ли в будущем такой же проблемы, как уже в нынешнее время с цифровой звукозаписью? В свое время было решено, что человеческое ухо неспособно слышать более высокие звуки, чем частотой в 20 кГц. Соответствующий стандарт записи бесследно вычеркивал звуки за этим пределом, которые тем не менее, пусть и искаженно, но сохранялись на аналоговом виниловом диске, придавая старым шумным и трескучим пластинкам много более глубокое, "воздушное" звучание. Сейчас, по прошествии 20 лет и после осознания всех несовершенств, внедряется новый стандарт DVD-Audio, способный сохранить звук втрое более высокой частоты. Можно только сожалеть о безвозвратных потерях последнего времени, вызванных созданием записей на привычных аудио-компактах. И как знать, какую ценность будут представлять нынешние цифровые фотоснимки, когда (по аналогии) в будущем будет признано, что полноценное фотоизображение все же должно состоять не менее, чем из миллиарда точек и с много большей глубиной цвета? А ведь серебрянная фотография с тем или иным качеством уже давно обеспечивает такую возможность, вплоть до сохранения голографических изображений.

Имеющие место уже сегодня технические попытки встраивания примитивных цифровых фотокамер в различные устройства, сопровождающие человека в его обычной жизни вроде мобильных телефонов, карманных компьютеров, диктофонов и mp3 плейеров, несет серьезную опасность дискредитации процесса фотосъемки подменяя таинство этого творческого акта примитивным компьютерным термином "ввод изображения". И если уже сейчас не обратить внимания на ценность для мировой культуры всего значительного в фотоискусстве, нам угрожает роль оказаться последним поколением, успевшим застать это явление при своей жизни.

2002 © Михаил Гарус.
В оформлении статьи использованы фотографии с сайта автора

Что ещё можно сделать:
Обсудить статью на Форуме >>>
Посетить сайт Автора >>>
Прочитать "Догму Фотографии" >>>